Представьте, что четыре года назад вы вложили миллион в какое-то дело, а сегодня вы бы продали свою долю за 11 млн. Недавно в Перми состоялась сделка именно с такой доходностью для инвестора – 1000%. «Пермский венчурный фонд» под управлением Allianz Investments вышел из компании Macroscop (разработчика систем IP-видеонаблюдения), а долю в 51% выкупили основатели проекта Артем Разумков и Александр Коробков. «В России мне известна только одна сделка с такой доходностью – выход Almaz Capital Partners из Яндекса в 2011 году», – говорит Артем Разумков.

Конечно, по абсолютной величине суммы несопоставимы – акции «Яндекса» продавались  на несколько порядков дороже, но доходность сделок сравнима. Точную стоимость купленной доли в Macroscop Артем Разумков не называет, но говорит, что это до $ 10 млн. Теперь создатели компании полностью взяли ее под контроль и думают о том, чтобы привлечь нового инвестора.

Чем так перспективен Macroscop, если за несколько лет компания подорожала в разы? Представить возможности этого проекта проще всего на конкретных примерах. Допустим, у банка есть десятки часов видео с камер видеонаблюдения. Но нужно найти лишь одного человека, подозреваемого в чем-либо, который, возможно, промелькнул где-то. Страшно представить, что нужно все это отсмотреть. Но ПО, которое разрабатывает Macroscop, позволяет искать в гигантских видеоархивах за короткое время. Можно задать параметры внешнего вида человека – например, в синих штанах и красной рубашке (системе предоставляется силуэт и цветовой шаблон) – и за секунды найти нужные видеофрагменты. Либо можно использовать уже готовое изображение объекта, похожего на то, что или кого ищем.

К слову, буквально в этом месяце Macroscop вышел на рынок Ближнего Востока. И как раз возможность подсчета числа людей в толпе и перехвата объектов по визуальным признакам заинтересовала клиентов из Бахрейна больше всего.

Или другой пример. Владельцы магазина могут по анализу многочасового видео быстро узнать, у каких витрин было больше всего людей, то есть какие товары лучше продаются. Для этого в Macroscop есть модуль «Тепловая карта интенсивности движения», то есть оценивается, в каких местах люди чаще толпились.

Технология индексирования – это одна из двух главных особенностей Macroscop. Другая – это возможность снизить расходы на оборудование. Этот софт позволяет производить видеоанализ в сжатом видеопотоке от сетевых камер без его полной распаковки (декодирования), то есть с существенной экономией вычислительных мощностей. «Можно использовать меньшее количество серверов», – объясняет Артем.

Такие возможности заинтересовали уже многих клиентов. По собственным данным компании, сейчас более 100 тыс. видеокамер в России и за рубежом работают под управлением программных продуктов Macroscop. По словам Артема Разумкова, оборот компании на текущий момент – несколько миллионов долларов, и при определенном стечении обстоятельств может превысить $10 млн по итогам этого года. 

В России Macroscop сейчас входит в тройку лидеров среди разработчиков ПО для IP-видеонаблюдения. Главный конкурент – московская ITV. Но планы пермяков весьма амбициозны. Уже до конца этого года они хотят выйти на первое место в России, а в среднесрочной перспективе – стать одним из ключевых игроков в мире.

А началось все почти случайно, говорит Артем Разумков, физик по образованию: «Мне всегда нравилась обработка изображений. С детства этим увлекался, что-то в этом понимал. Потом просто работал в компании, которая занимается системной интеграцией в области видеонаблюдения. Вот так и попал в эту отрасль. Это было не то чтобы случайно – просто пригласили. Пригласили бы в другую отрасль, занимался бы другим».

Саму компанию он с партнером зарегистрировал в декабре 2008-го, когда ему было 24 года. В том же году он получил свой первый миллион на развитие идеи до стадии start-up, победив в конкурсе Фонда Бортника. Но перед этим он какое-то время безрезультатно бился во все двери – проиграл пять похожих конкурсов, и десяток раз ему отказали потенциальные инвесторы.

В 2009 году нашлись венчурные инвесторы – те самые, которые на днях продали свою долю. И с 2010 года компания начала «как-то функционировать», по выражению создателя. Тогда же вышел первый продукт. «По сути, полтора года мы занимались исследованиями, разработками, и только потом что-то предложили рынку», – резюмирует разработчик.