Качнул евро и краска в момент стала стоить в два раза дороже, это спугнуло тех, кто не был вовлечен полностью в тему. В общем, особого оптимизма в развитии Пермского стрит-арта я не вижу. Конечно, появится что-то новое, «злободневное». Но мне вот больше интересно появление чего-то эстетически красивого, удивительного, технически интересного. То, глядя на что я бы удивился и спросил: «Как это сделано?», «Как он так смог?». Но новых авторов не появляется, а уровень у тех, что есть, не особо растет. Тот же Саша (раз он в пример сейчас у нас) технически остановился давным давно, и больше относится к наивному искусству.

Виктор Фрукты, уличный художник:

Это распространенное явление, когда художник совмещает оформительскую деятельность и делает работы, которые имеют конкретный смысл. Бывает, что он умудряется совместить, но это сложно. В Перми по большей части работы лишены высказывательного смысла. Я сам сейчас занимаюсь проектами, которые по большей части направлены на преображение городской среды. Я не считаю, что это плохо, так как это полезная активная деятельность. Мои работы не всегда направлены на высказывание, большинство — это каламбуры. 

 
Сейчас переходный момент в уличном искусстве, но мне кажется такая ситуация в целом по всей стране. Где-то хуже, где-то лучше. Например, в Омске консервативно настроенные люди, в Тольятти пессимистичный настрой, там сложно делать что-то новое. В Екатеринбурге лучше, там есть устоявшиеся фестивали уличного искусства, которые уловили запрос власти и горожан, в Екатеринбурге много художников, которые высказываются на улицах. 

У нас ситуация сложнее, но лучше, чем в 2008 году. После «Белых ночей» и культурной революции люди стали принимать многие вещи, пытаться понять то, что раньше было для них непонятно. Я был удивлен мощной поддержке работы Жунева, которая вызвала в обществе резонанс. Это показатель, что люди задумываются, принимают то, что не укладывается в рамки обыденного. Поэтому я думаю, что в Перми не так все плохо, власти заинтересованы, чтобы художники что-то делали для города. Мне из мэрии привезли часть материалов для восстановления «Ре: Марок». Власть готова к диалогу. 

 
Выдавливают ли художников с улиц? Здесь обоюдный процесс. Если художнику есть что сказать, и ему хочется это сделать, горит, то он это сделает. С другой стороны, у него должна быть возможность для этого. Например, в Закамске делать нелегальный стрит-арт спокойней, чем в центре города. Там есть закоулки, где можно его сделать, а если выйдешь на ул. Ленина, к тебе через 3 минут приедет патрульная машина. 

Макс Черный, художник:

В Перми нет стрит-арта как такового, а если есть, то он локальный, начального уровня. Стрит-арт — это когда художник работает с обществом, а такого в Перми нет в чистом виде. Разве только с коммерческой стороны. Наша среда не способствует развитию стрит-арта, никому ничего не нужно. Уличные художники занимаются оформительством, но это лучшие пути развития, иначе будут вандалить.

Уличное искусство было актуальным, когда был посредник между зрителем, горожанином, и художником — музей современного искусства. Когда были «Длинные истории» (фестиваль длинных рисунков на заборах, — прим. ред.), художник чувствовал себя свободно и зритель понимал, зачем это делается, почему, для кого. Музей объяснял. Сейчас посредника нет, и до зрителя многие работы не доходят, он о них не знает, не понимает. Мы недавно собирались по «Длинным историям», поговорили и разошлись. Никому ничего не надо.