— Какие области астрономии вам наиболее интересны сегодня?

— Я — профессионал в области звезд, их движения, изучения древних звезд. Но меня все больше тянет и самому узнавать и другим рассказывать о том, что находится в Солнечной системе рядом с нами. Я полгода работал над новым изданием книги «Солнечная система», оказалось, что каждые 2-3 года картина абсолютно меняется, столько всего нового появляется, так интересно. 

— Кстати, говоря о Солнечной системе, недавно читала, что исследователи NASA предложили Международному астрономическому союзу пересмотреть термин «планета» и вернуть Плутон в число планет. 

 
— Я думаю, это очередной интернетный фейк. NASA никакого отношения к переименованиям планет не имеет, это ведомство по эксплуатации космического транспорта. Всеми наименованиями, номенклатурой космических тел занимается Международный астрономический союз. Это организация, объединяющая почти всех профессиональных астрономов в мире. Я тоже являюсь ее членом. Там есть комиссия по наименованию объектов и разделению их по типам. В 2006 году было решено, что понятие планета слишком неопределенное, широкое. Есть гиганты, как Юпитер, есть середнячки, как Земля, есть микроскопические, как Плутон, и нужно начать делить это большое семейство на отдельные группы. Выделили группу планет-карликов, и Плутон стал первым в этом семействе. Сейчас таких планет-карликов пять и еще найдется несколько претендентов. Обратно никакого смысла возвращать нет. 

— Плутон — планета-карлик. Сможет ли он через миллионы, миллиарды лет стать полноценной планетой?

— Ну, полноценной он не станет, маловат в размерах, но в очень-очень далеком будущем, примерно через 2,5-3 миллиарда лет он может оказаться нам очень полезен. Сейчас там холодно, температура минус 230 градусов, поскольку он далеко от Солнца. Но примерно через 3 миллиарда лет Солнце, которое постепенно разогревается, будет настолько мощно освещать планеты, что на Земле настанет дикая жара, выкипят океаны, улетит атмосфера в космос, даже на спутниках Юпитера и Сатурна, где неплохо было бы устроиться, тоже будет слишком жарко. И Плутон на краю Солнечной системы в этот период станет по климату и температуре оптимальным местом. На него нужно уже смотреть как на запасную планету далекого-предалекого будущего. 

— К слову, о будущем. Челябинский метеорит ни одна система слежения не заметила. Почему так получилось и есть ли сегодня какая-то система, которая замечает небесные тела, подходящие к земле и может определить, насколько они опасны? 

 
— Что касается больших тел, мы их сосчитали, орбиты вычислили и точно знаем, когда какая опасность будет нам грозить, но все эти неприятности по времени пока очень далеки. Что касается малых тел размером от 100 метров и меньше, то большинство их пока не обнаружено, мы их не видим в телескопы. Когда они подлетают к Земле, мы их видим, но времени предупредить остается совсем мало. А с Челябинским еще более неприятная история произошла: он летел к нам со стороны Солнца, а астрономы никогда не направляют ночные телескопы на Солнце, иначе сгорит наша тонкая светоприемная аппаратура. Мы его проморгали вчистую, даже когда он к Земле подлетел. 

Есть принципиальная возможность такие тела отслеживать, но для этого нужно вывести телескопы в космос и смотреть на эту область не со стороны Земли, когда Солнце бьет в глаза, а немного сбоку, чтобы оно не ослепляло. Пока таких телескопов нет. Но уже есть такие проекты и вроде бы финансирование заложено. В течение ближайших 10 лет появятся телескопы, которые отлетят от Земли в стороны и будут контролировать эту область пространства. А вообще были в истории астрономии такие прогнозы. За последние годы мы дважды видели в космосе приближающийся объект, знали его траекторию, куда он упадет и когда.

— Какие небесные тела представляют угрозу? Какой у них должен быть диаметр, чтоб Земле опасаться?

— Начиная от 50 метров – это уже серьезно. Над Челябинском разрушился камень размером 15-17 метров в диаметре. Упали его осколки, но ударная волна над городом оказалась опасной, в городе повыбивало окна, осколки стекла попали людям в глаза. А если его размер больше 20, 30 метров, то он долетает до Земли. Хорошо, если до суши, она поглощает такие вещи, а когда они падают в океан, тогда рождается волна цунами. Для прибрежных жителей она более опасна, чем сам метеорит. Но я не могу вспомнить случая, когда бы это случилось. Вообще нет ни одного задокументированного случая за 500 лет, чтобы метеорит привел к гибели человека.

— Сколько метеоритов падает на Землю в год?

— Примерно 10 тонн в сутки, но, как правило, это мелкая пыль и крупных не очень много. Умножьте на 365, получится почти 4 тысячи тонн в год. Это не очень много, планета-то большая! Но за 4 миллиарда лет, пока Земля живет, их накопилось немало. Мы ходим по слою метеоритов.

— На пороге каких открытий стоит сегодня астрономия, и какие могут быть сделаны в обозримом будущем? 

— Я бы сформулировал вопрос чуть-чуть не так: чего бы хотелось открыть, потому что мы не знаем, когда эти открытия произойдут, они могут затянуться на долгие годы, а может быть, это произошло сегодня. Нам бы хотелось окончательно приблизиться к черным дырам с помощью своей аппаратуры. Сделать ее настолько чувствительной, чтобы не просто говорить: вот здесь, наверное, черная дыра, — а исследовать ее окрестности. Свойства гравитации там становятся ярко выражены и можно отличить одну релятивистскую теорию от другой. Сегодня мы пользуемся теорией Эйнштейна, но ни у кого нет уверенности, что за ней последнее слово в развитии. Может быть, какая-то ее модификация окажется более тонкой и точной, и черные дыры – это та лаборатория, где это можно проверить. Это раз. 

Второе – так называемая темная материя, вещество, которое присутствует в галактиках, особенно на их периферии, обладает гравитацией, но никак себя не проявляет в других диапазонах: оптика, рентген, радио. Это вещество абсолютно не видно в телескопы, поэтому мы называем его темная материя, темное вещество. Что это такое, физики пока не могут понять, а астрономы говорят, что оно есть. 

 
Но есть гораздо более загадочное вещь — темная энергия. Все темное: черные дыры, темная материя, темное вещество. Мы называем это так потому, что это традиция: когда ты что-то не понимаешь, называть это темным. Темная энергия – очень странная вещь. Мы почувствовали ее наличие во вселенной, когда поняли, что расширение вселенной ускоряется. То есть галактики удаляются друг от друга, не замедляясь, а все быстрей и быстрей. Какая-то сила их расталкивает. Раньше мы знали на просторах вселенной всего одну главную силу – гравитацию, она все друг к другу притягивает. А тут оказалось, что все друг от друга отталкивается, и не ясно, что это за физическая сущность. И вот эти три сущности: черные дыры, темное вещество и темная энергия – это то, что сейчас активно исследуется. Но когда придет понимание, сказать невозможно. 

— В Пермском крае есть территория, где якобы бывают НЛО – деревня Молебка. Как вы относитесь к этой истории, насколько это научно обосновано? 

— Все это называется одним словом — уфология, самая безобидная из лженаук, продукт человеческой любознательности, не обремененной знаниями. Большинство уфологов очень плохо образованы, но крайне возбуждены своей любознательностью. Ученые же – это самые любознательные люди, просто им трудно столкнуться с неизвестным, потому что они слишком много и детально знают об уже известном, но тоже ищут неизвестное и находят. А уфология – это народный продукт любознательности, не обремененный, как минимум, хорошим школьным образованием. Что делать? Я не сильно возражаю против этого, пусть люди забавляются, но никогда еще ни одно сообщение об НЛО не привело к реальному обнаружению чего-то поистине нового.

— Вы любите фантастические фильмы типа «Звездных войн» и «Стар трек», книжную фантастику?

— И «Звездные войны» обожаю, и «Стар трек» с любопытством смотрел. Я вырос на научной фантастике. Мой интерес к бумажному чтиву родился на Жюле Верне в 3 классе. Потом пошли Беляев, Стругацкие, Конан Дойл, Уэллс. Жанра фэнтези в годы моей молодости не было, а фантастику писали хорошо образованные люди на почве нормальной науки. Борис Стругацкий был астроном, а его брат — переводчик. Сейчас иногда попадаются хорошие книги и фильмы. Например, фильм «Марсианин» по одноименной книге. Я был научным редактором этого перевода на русский. Замечательная книга. Там есть, конечно, натяжки, перегибы, но в целом она написана на почве современной науки и техники. Вот такие книги я очень люблю. 

— А «Интерстеллар»?

— «Интерстеллар» — уникальный фильм, потому что задуман учеными. Одним из руководителей проекта был Кип Торн, американский физик, большой специалист в теории гравитации, я с ним хорошо знаком. Хокинг, правда, участвовал косвенно — там использовались его идеи. Это немного затянутый фильм, мне кажется, но в целом, хороший. Там есть перегибы, но ученые постарались, чтоб научных ошибок там не было и за этим они проследили четко. 

А в «Марсианине» ошибки были. Человек не может прожить несколько лет на поверхности Марса, как это показано в фильме. Там высокая радиация и ему нельзя больше года находиться на Марсе, иначе он просто концы отдаст. Так что экспедиции на Марс, скорее всего, будут такими: прилетели, окопались в землянке. Под слоем грунта в 2-3 метра толщиной можно жить, а атмосфера у Марса разреженная, она не защищает от радиации. Можно сидеть в землянке и иногда выходить посмотреть, что там вокруг происходит, а марсоходы будут бегать и показывать все остальное. Правда, я не понимаю, почему лучше сидеть в землянке на Марсе за большие деньги, а не оставаться бесплатно на Земле и за чашечкой кофе управлять марсоходами. Мне кажется, полеты человека на Марс — дело не очень перспективное, хотя это спортивная азартная вещь, она все равно приведет туда людей.

— Насколько освоение Марса близко по времени?

— Думаю, очень близко. Илон Маск объявил, что делает мощные ракеты для полета на Марс. До сих пор все его проекты, так или иначе, реализовывались. И по моей оценке он может это сделать. У него есть правильные идеи — строить на Марсе заправки для ракет. Если он это сделает, то массовые экскурсии на Марс станут доступными. Вторыми, наверное, будут китайцы, которые сейчас очень серьезно относятся к Луне. В ближайшие 7-8 лет они, безусловно, пошлют человека на Луну. Их следующий шаг будет нацелен на Марс. Тут американцы, закусив удила, решат, что отдавать китайцам Марс некрасиво и тоже начнут свою программу или подержат Маска. Наша космонавтика пока не тянет в области Марса, нам бы с Луной научиться работать. Мы уже разучились делать и это, много десятилетий не летали никуда дальше околоземной орбиты. Вроде бы есть российская программа по Луне, но она идет не шатко, ни валко, на нее нет денег.

— То есть, все-таки «Прости, Юра, мы все проиграли»? 

— Да нет, не проиграли, есть направления, на которых мы держимся, но держимся за счет плохой оплаты труда в нашей космической отрасли. Наши ракеты дешевы, потому что рабочие и инженеры мало получают на заводах, и это, конечно, не выход из положения. Китайцы сейчас тоже дешевые ракеты делают, их рабочие еще меньше получают, а ракеты потихоньку становятся лучше наших. Так что в этом смысле мы проиграем. Зато почти каждой семьи в стране теперь автомобиль, у большинства дачи, квартиры. Настала эпоха обогащения.

— Но у некоторых стран получается совмещать освоение космоса и обогащение.

— Да, но это не в один год и не в одно десятилетие совмещалось. Они сначала обогатились, а потом начали наукой серьезно заниматься. А мы выбросили науку за борт и стали обогащаться. Но машины уже есть у всех, может быть, хватит и нужно вернуться к общечеловеческим ценностям, прорваться в неведомое? Это интересно, в конце концов.