Борис Майоров специально для Casual Friday.
В последние дни в Перми случились два события, которые стоит поставить в один ряд и присмотреться. Хотя, выглядят они как новости из разных вселенных: открылся Дягилевский фестиваль, одной из главных площадок которого стал завод Шпагина, а на улице Пермская открылось автомобильное движение.
Открытие движения по Пермской - конец первичной утопической идеи пермского Арбата, которая стала самым неудачным проектом культурной революции. Мне кажется, одна из главных причин провала в том, что у руля этой идеи никто не стоял - не было команды, капитана, внутренней наполненности.
Все удачные проекты пермской культурной революции похожи тем, что у них изначально был собственный сильный рулевой или команда, работала самогенерация внутренней энергии. Это позволяет им развиваться после отставки своего покровителя и выдерживать удары судьбы.
Первый пример, который приходит на ум - это, конечно, Теодор Курентзис и оперный театр. Внутренней энергии команды хватает на то, чтобы развиваться на базе старенького тесного здания, ограниченного бюджета, периодически недружественных министров культуры и губернаторов.
Театр-Театр и Борис Мильграм - постоянное техническая модернизация, поиск новых жанров и идей. Несмотря на периодически разновекторное отношение властей, умеренные ресурсы.
Отметивший недавно 10-летие музей современного искусства PERMM получил, наверное, больше жестоких ударов судьбы, чем другие дети революции. Потеря Марата Гельмана, здания в центре города, активной поддержки властей. Но идейная стойкость команды позволяла продолжать работу даже в зоне отрицательных температур.
А вот пермский Арбат - это кто? Никто. Другой пример: тихий разгон при прежнем губернатора команды фестиваля «Белые ночи» привел к его саморастворению в ландшафте. Потому, что за фестивалем теперь стоял «никто».
Если вопрос о проекте - «это кто?» - не имеет конкретного ответа, то хорошего не жди. Этому учит нас новейшая пермская история. Ответ - губернатор или министр - не принимается. У каждого проекта должен быть человек-мотор внутри. Внешний привод здесь не работает.
Теперь ко второй новости, с которой мы начали - попытка вдохнуть жизнь в завод Шпагина, используя Дягилевский фестиваль. Это очень похоже на «внешний привод». Если вы были на заводе во время нынешнего фестиваля - еще раз, наверное, убедились насколько это колоритное, но сложное и большое пространство. Без внутренней энергии, без человека-мотора, оно может и не выжить. Да, тот самый страшный сон, о котором рассказывал Максим Решетников, что всё построили и никого там нет.
Конечно, через шесть лет мы вряд ли увидим новость о том, что на заводе Шпагина снова стали ремонтировать подвижной состав. Но ставка на периодический завоз туда какой-то жизни - это похоже на повторение «звёздного» пути пермского Арбата.
В какой-то похожей ситуации сейчас находится фестиваль «Пермский период». Там много вполне успешных отдельных событий и чудесный фестивальный дом. Но, единым фестивалем это назвать сложно. И, как правило, за его успешными элементами стоит «кто», а за самим фестивалем - нет.
Можно вспомнить, что к мысли о первичности вопроса «кто» и вторичности «что» (делать) в управлении проектами пришли и популярные американские бизнес-консультанты, когда их книжки было еще не стыдно читать. *
Мощная поддержка на самом верху, наполнение ресурсами - это хорошо, но недостаточно для развития проектов. У каждого успеха должно быть имя и фамилия.
* Джим Коллинз «От хорошего к великому», 2001 год, глава 3.