Не пытайтесь покинуть Пермь

Иван Козлов, специально для Casual Friday.

Логика была очень простая – чтобы люди в Норильске не сошли с ума и не разъехались, а продолжили исправно работать на «Норильский Никель», их нужно развеселить и порадовать.

Просто поразительно, насколько противоположный эффект дала вся эта кампания. То есть, люди, конечно, веселились и радовались – тут как раз всё шло по плану. Но вместо ожидаемого повышения уровня удовлетворённости жизнью в Норильске случился мощнейший отток жителей. Замкнутое пространство этого странного города разгерметизировалось, поэты и писатели сделали то, что они и должны, по-хорошему если, всегда делать – открыли людям горизонты и сломали границы восприятия. И люди поехали.

Я выслушал эту историю и сперва даже не поверил в неё (а проверить поленился, и не проверил до сих пор, и не собираюсь – я же пермский колумнист!). Не поверил не из-за её фантастичности, совсем наоборот – мне показалось, что этот эффект был до жути предсказуем, и потратить огромные деньги на проект, не предусмотрев и не просчитав его, было как минимум странно. Подобные истории должны излагаться в учебниках социологии в качестве канонических учебных примеров (они, возможно, и излагаются – я бы об этом знал наверняка, если бы меня с третьего курса социологии не отчислили за долги).

К чему я это всё? Я ещё не настолько обнаглел, чтобы получать деньги за колонки, состоящие тупо из пересказов чужих общеизвестных историй. Просто несколько дней назад из Перми в Петербург уехал мой друг, и я в очередной раз задумался об этих бесконечных переездах – в этот раз крепче обычного, ситуация обязывала. 

О том, почему люди продолжают уезжать, как это остановить и нужно ли это останавливать.

У меня нет такой статистики по переездам из Перми и по степени удовлетворённости жизнью в городе. Она существует, конечно – особенно много её появилось в последние годы, в основном она выполняла роль информационного оружия в войне сторонников и противников «пермского культурного проекта». Наверное, излишне говорить, что данные у тех и других отличались разительно. Но мне эта статистика и не нужна. Мне достаточно того, что каждый месяц я провожаю из города очередного в той или иной степени близкого человека, который не смог, не захотел, не счёл нужным здесь жить.

Я не люблю информационные войны. «Культурный проект» я всегда поддерживал, но статистика, говорящая о сокращении числа людей, желающих уехать из города, меня никогда не впечатляла, даже если её публиковали друзья и уважаемые люди. Статистика – это полная ерунда. Недавно я очень порадовался шутке одного приятеля, который процитировал новостной заголовок «Исследование: пермяков, желающих уехать из города, стало меньше» и снабдил его комментарием «Естественно, *****, их стало меньше. Потому что они уехали». Статистике не обязательно врать, она может быть просто очень хитрой, оставаясь при этом совершенно правдивой.

И вот эта история про Норильск, она меня поначалу совершенно выбила из колеи, потому что совершенно непонятно, как быть. Ведь получается, что люди уезжают, если им делать плохо, и ещё активнее уезжают, если им делать хорошо. Парадокс. Чёртова социология.

Но знаете, в чём дело. Мне не известен ни один случай, когда человек уехал бы из Перми в годы расцвета «пермского культурного проекта», мотивируя это тем, что в Перми ему жизни нет, потому что слишком активно развивается ненавистная ему культура. Зато я знаю случаи, и для их подсчёта уже не хватает пальцев рук, когда люди уезжали отсюда, потому что не увидели для себя жизни при новом правительстве и новом министре культуры.

Теперь, после некоторых размышлений, я не думаю, что случай Норильска – это пример какого-то просчёта или сугубо негативного процесса. Если люди предпочли двигаться по миру, потому что в регионе создали условия, при которым этот мир им открылся – что же здесь плохого? Гораздо хуже, если они пошли на этот шаг от безысходности.

Давайте придумаем примитивный, как из тех же учебников социологии, пример (нужно ведь добавить немного актуальщины, к тому же). Один человек приезжает в музей «Пермь-36», видит там фестиваль «Пилорама», вдохновляется песнями группы «НОМ» и через какое-то время уезжает из Перми, полный собственных творческих амбиций и желания слушать группу «НОМ» почаще. Другой человек приезжает в музей «Пермь-36», видит там толпу полуграмотных управленцев с ножовками, по глупости или по злонамеренности допиливающих музейные ворота, и тоже через какое-то время уезжает из Перми – просто чтобы уехать подальше и не видеть всего этого печального беспредела.

В обоих случаях Пермь потеряла жителя. Но мне почему-то кажется, что первая история – это, в отличие от второй, правильная история. 

Когда-то мы говорили с Маратом Гельманом на схожую тему, и я заикнулся про волнующие меня переезды. Он тогда заметил, что от слова «переезд» вообще лучше отказаться как от слишком категоричного. Действительно, ну что значит «переехал»? Не переехал, а пожил тут, потом пожил там, потом ещё где-нибудь.