«До 18 и старше»
Давайте вспомним, какие пермские мультфильмы были популярны в СССР и мире, и чем закончилась история городского мультцеха.
2 февраля 2018 | 10:00
«Горе от ума» региональных театров. Как быть амбициозному театру с нехваткой денег
Людмила Котлярова, специально для Casual Friday.
Осторожные попытки Пермского театра оперы и балета поощрить постоянного зрителя, а заодно и прощупать готовность денежных людей поддержать развитие местной культуры вызвали нынче немало недовольств у его аудитории. С доступностью театра и так незадача: билеты на дефицитные показы репертуарных спектаклей разлетаются со скоростью звука, не говоря уже о ведомых рукой маэстро Курентзиса.
Теперь же на процесс покупки билетов переносится не так давно введенная система привилегий. Члены “клуба друзей”, в частности, обладатели статусов “театрал” (пожертвовавшие театру более 20 тыс. руб. за театральный сезон), “эстет” и “меценат” (люди с более высокими финансовыми возможностями) - получают недельное преимущество в закрытой продаже билетов. Исключительным правом наделяются и обладатели сертификатов “Лаборатории современного зрителя”.
Главная претензия “не-друзей” предсказуема и понятна: как, театр позволил себе дискриминировать простых зрителей, делить их на “своих” и “чужих”? Но, если же задуматься, ситуация сложнее: ее не спишешь на “желание банальной наживы на театральной деятельности”, о чем поспешили прокричать некоторые журналисты.
Вероятнее всего, желая поэкспериментировать с системой продажи билетов, руководство театра ориентировалось на опыт западных коллег. Государственно субсидируемые театры, скажем, Германии или Австрии, чаще предоставляют своим “друзьям” небольшую скидку на покупку билетов, не проводя дифференциацию зрителя. Приоритеты в бронировании билетов отдаются, например, “друзьям” Зальцбургского и Байройтского фестивалей, то есть их меценатам и спонсорам. 60-миллионный бюджет на текущий год, скажем, Зальцбургского фестиваля только на 20% финансируется государством. Более половины выручки составляет продажа билетов, остальные доходы обеспечивают те самые “друзья”. Эксклюзивность и статусность фестиваля позволяет ему плотнее выстраивать взаимоотношения с ценителями искусства и соответствующим образом их поощрять.
Но как быть в государственном театре - единственном музыкальном театре города, больше половины бюджета которого составляют средства налогоплательщиков? Насколько допустима его элитизация при всей успешности культурной продукции у российского - не только пермского зрителя?
Стоит признать: в Пермском оперном проповедуют пусть не уникальную, но весьма аутентичную художественную политику. Что бы ни ставилось пермяками - от вопиюще современного “Носферату” до пуританского “Князя Игоря” - все находит своего зрителя и поляризует общественное мнение, что необходимо для любого прогресса. Перед нами театр строящийся, ищущий, - способный создавать свою собственную культурную повестку, работающую в том числе на экспорт. Более того, со зрителем выстраивают диалог: помогают разобраться в искусстве, вовлекают во внутреннюю жизнь театра. Разве так делают в элитарных, закрытых для «простого» зрителя,театрах?
Вопрос, что можно, а чего нельзя театрам, точно притча во языцех - в конце 2016 года, скажем, боялись возвращения цензуры и отстаивали финансирование современного искусства. Замминистр культуры Владимир Аристархов тогда заявил, что у государства нет обязанности заботиться об искусстве, - “оно заботится только о народе и его благе”. А интересы деятелей искусства назвал не более ценными, чем интересы любой другой социальной группы. “Хотите быть независимыми - ищите меценатов или переходите на хозрасчет и самофинансирование”, - присоединились общественники, намекнув, что и художественные эксперименты давно пора совершать за частные деньги.
И вот мы имеем Пермский оперный, который осмелился быть не таким, каким привыкли видеть региональный театр. Там ставят странные постановки, не вписывающиеся в представление государства об искусстве, но почему-то отмечаемые критиками и вызывающие интерес зрителя по всей России. Непарадный театр с амбициями. Он не ползает на коленях перед министерством с просьбой отсыпать больше деньжат, а пробует именно то, что ему советовали - обращается к меценатам. И тут в очередной раз обнажилась давняя рана, чей крест - оставаться незалеченной.
Где брать деньги региональным театрам? Имеют ли они право быть не как все или все-таки тварь дрожащая?
Случается, что спектакль целиком финансируется через краудфандинг, однако схема чаще работает в столице - как в случае с “Беги, Алиса, беги” в Театре на Таганке; некоторые культурные СМИ существуют таким же образом, однако без спонсоров и меценатов и им пришлось бы сводить концы с концами. При том, что культура меценатства у нас развита примерно так же, как и защита от домашнего насилия.
Считается, что пожертвования по природе своей должны быть добровольными. Но в государственной организации они, по мнению некоторых,не могут быть простимулированы выгодами вроде приоритетов в покупке билетов. Культура меценатства же - как государственная инициатива, а не сумасбродство единичных ценителей, в развитых странах плотно вплетена в экономику и дает право на налоговые вычеты. В Америке основные пожертвования обеспечивают не юридические, а вполне себе частные лица со средним доходом. Да и в Германии быть меценатом привлекательно настолько же, насколько патриотично и почетно.
Культурная политика, на мой взгляд, не спуск директив сверху или забота о нравственном благополучии граждан, но, прежде всего, создание благоприятных условий для частично самостоятельного развития культуры. Например, через стимулирование меценатства или спонсорской политики российских предприятий. Однако в России закон о меценатстве как был, так и остался всего лишь пустым звуком. А спонсорство упоминается лишь в законе о рекламе и доступно финансовым или промышленным гигантам. Конечно, наивно полагать, что с созданием работающей правовой базы все сразу бросятся помогать искусству, да что-то ради него уже давно пора бы сделать.
Вряд ли приоритетное бронирование билетов меценатами лишит рядового зрителя возможности купить подходящий билет - если тот, конечно, обладает достаточной сноровкой. Однако и совершенно рандомно подобные меры не вводятся: как правило, ими хотят простимулировать лояльность зрителя и выявить его готовность его платить “сверх”.
Пермский театр не Берлинская филармония - создание отдельного фонда не откроет для него автоматически поток спонсорских средств, однако расширение проектного фандрайзинга могло бы быть реальным выходом в решении финансовых проблем, отражающихся и на репертуаре. Более того, законодательство России пока еще не запретило участвовать в фандрайзинге и спонсоринге иностранным компаниям. Забавно, но сегодня именно они активнее всего вкладываются в российскую культуру.
Что касается меценатства: европейский опыт показывает, что стимулирование пожертвований эффективно там, где система расходов театра максимально прозрачна, а у общества сформирована культура гражданской активности. Так, скажем, действуют Кельнский Theater im Bauturm, устраивающий ежегодные встречи клуба друзей и премию за вклад в развитие театра, или Баварская государственная опера: жертвуя деньги, индивид полностью идентифицирует себя с театром, а театр подчеркивает свою социальную значимость. При этом устраняются барьеры во взаимопонимании.
Откуда берутся обиженные зрители, формирующие аудиторию оппозиционных театру (театру, а не постановкам) журналистов? Нет тех шероховатостей, какие компетентному менеджменту нельзя было бы сгладить. Отчего на концерты Теодора Курентзиса в Москве ходит все меньше людей, которым они действительно интересны? Наверняка есть возможность пересмотреть ценообразование и обеспечить стопроцентную заполняемость залов вместо элитизации мероприятий. Столичный ценитель искусства, чувствующий небезразличное к нему отношение, охотнее раскроет свой карман перед региональным театром, чем случайный, пусть и состоятельный, гонец за трендами. Количество сделает качество, когда противоречия будут разрешены, а недовольные зрители - склонены на свою сторону.
Не стоит недооценивать и гражданский ангажемент. Опыт общественных, да даже православных активистов показал: мнение организованного числа людей способно повлиять на общественную и культурную повестку. Лояльный зритель, у которого нет возможности помочь рублем, всегда может помочь словом - например, ускорить строительство Новой сцены театра. Элементарно - создать петицию о поддержке полноценного закона о меценатстве.
Просвещенный зритель научился быть благодарным и решает сегодня куда больше, чем раньше. Нужно только дать ему смысл, задать правильное направление.
Casual Friday – авторские колонки на свободные темы по пятницам в ТЕКСТе. Если Вы хотите написать для нас колонку – свяжитесь с редакцией.
Осторожные попытки Пермского театра оперы и балета поощрить постоянного зрителя, а заодно и прощупать готовность денежных людей поддержать развитие местной культуры вызвали нынче немало недовольств у его аудитории. С доступностью театра и так незадача: билеты на дефицитные показы репертуарных спектаклей разлетаются со скоростью звука, не говоря уже о ведомых рукой маэстро Курентзиса.
Теперь же на процесс покупки билетов переносится не так давно введенная система привилегий. Члены “клуба друзей”, в частности, обладатели статусов “театрал” (пожертвовавшие театру более 20 тыс. руб. за театральный сезон), “эстет” и “меценат” (люди с более высокими финансовыми возможностями) - получают недельное преимущество в закрытой продаже билетов. Исключительным правом наделяются и обладатели сертификатов “Лаборатории современного зрителя”.
Главная претензия “не-друзей” предсказуема и понятна: как, театр позволил себе дискриминировать простых зрителей, делить их на “своих” и “чужих”? Но, если же задуматься, ситуация сложнее: ее не спишешь на “желание банальной наживы на театральной деятельности”, о чем поспешили прокричать некоторые журналисты.
Привилегии в государственном театре
Вероятнее всего, желая поэкспериментировать с системой продажи билетов, руководство театра ориентировалось на опыт западных коллег. Государственно субсидируемые театры, скажем, Германии или Австрии, чаще предоставляют своим “друзьям” небольшую скидку на покупку билетов, не проводя дифференциацию зрителя. Приоритеты в бронировании билетов отдаются, например, “друзьям” Зальцбургского и Байройтского фестивалей, то есть их меценатам и спонсорам. 60-миллионный бюджет на текущий год, скажем, Зальцбургского фестиваля только на 20% финансируется государством. Более половины выручки составляет продажа билетов, остальные доходы обеспечивают те самые “друзья”. Эксклюзивность и статусность фестиваля позволяет ему плотнее выстраивать взаимоотношения с ценителями искусства и соответствующим образом их поощрять.
Но как быть в государственном театре - единственном музыкальном театре города, больше половины бюджета которого составляют средства налогоплательщиков? Насколько допустима его элитизация при всей успешности культурной продукции у российского - не только пермского зрителя?
Стоит признать: в Пермском оперном проповедуют пусть не уникальную, но весьма аутентичную художественную политику. Что бы ни ставилось пермяками - от вопиюще современного “Носферату” до пуританского “Князя Игоря” - все находит своего зрителя и поляризует общественное мнение, что необходимо для любого прогресса. Перед нами театр строящийся, ищущий, - способный создавать свою собственную культурную повестку, работающую в том числе на экспорт. Более того, со зрителем выстраивают диалог: помогают разобраться в искусстве, вовлекают во внутреннюю жизнь театра. Разве так делают в элитарных, закрытых для «простого» зрителя,театрах?
Меценатству - быть
Вопрос, что можно, а чего нельзя театрам, точно притча во языцех - в конце 2016 года, скажем, боялись возвращения цензуры и отстаивали финансирование современного искусства. Замминистр культуры Владимир Аристархов тогда заявил, что у государства нет обязанности заботиться об искусстве, - “оно заботится только о народе и его благе”. А интересы деятелей искусства назвал не более ценными, чем интересы любой другой социальной группы. “Хотите быть независимыми - ищите меценатов или переходите на хозрасчет и самофинансирование”, - присоединились общественники, намекнув, что и художественные эксперименты давно пора совершать за частные деньги.
И вот мы имеем Пермский оперный, который осмелился быть не таким, каким привыкли видеть региональный театр. Там ставят странные постановки, не вписывающиеся в представление государства об искусстве, но почему-то отмечаемые критиками и вызывающие интерес зрителя по всей России. Непарадный театр с амбициями. Он не ползает на коленях перед министерством с просьбой отсыпать больше деньжат, а пробует именно то, что ему советовали - обращается к меценатам. И тут в очередной раз обнажилась давняя рана, чей крест - оставаться незалеченной.
Где брать деньги региональным театрам? Имеют ли они право быть не как все или все-таки тварь дрожащая?
Случается, что спектакль целиком финансируется через краудфандинг, однако схема чаще работает в столице - как в случае с “Беги, Алиса, беги” в Театре на Таганке; некоторые культурные СМИ существуют таким же образом, однако без спонсоров и меценатов и им пришлось бы сводить концы с концами. При том, что культура меценатства у нас развита примерно так же, как и защита от домашнего насилия.
Считается, что пожертвования по природе своей должны быть добровольными. Но в государственной организации они, по мнению некоторых,не могут быть простимулированы выгодами вроде приоритетов в покупке билетов. Культура меценатства же - как государственная инициатива, а не сумасбродство единичных ценителей, в развитых странах плотно вплетена в экономику и дает право на налоговые вычеты. В Америке основные пожертвования обеспечивают не юридические, а вполне себе частные лица со средним доходом. Да и в Германии быть меценатом привлекательно настолько же, насколько патриотично и почетно.
Культурная политика, на мой взгляд, не спуск директив сверху или забота о нравственном благополучии граждан, но, прежде всего, создание благоприятных условий для частично самостоятельного развития культуры. Например, через стимулирование меценатства или спонсорской политики российских предприятий. Однако в России закон о меценатстве как был, так и остался всего лишь пустым звуком. А спонсорство упоминается лишь в законе о рекламе и доступно финансовым или промышленным гигантам. Конечно, наивно полагать, что с созданием работающей правовой базы все сразу бросятся помогать искусству, да что-то ради него уже давно пора бы сделать.
Здесь должен быть вопрос по Чернышевскому
Вряд ли приоритетное бронирование билетов меценатами лишит рядового зрителя возможности купить подходящий билет - если тот, конечно, обладает достаточной сноровкой. Однако и совершенно рандомно подобные меры не вводятся: как правило, ими хотят простимулировать лояльность зрителя и выявить его готовность его платить “сверх”.
Пермский театр не Берлинская филармония - создание отдельного фонда не откроет для него автоматически поток спонсорских средств, однако расширение проектного фандрайзинга могло бы быть реальным выходом в решении финансовых проблем, отражающихся и на репертуаре. Более того, законодательство России пока еще не запретило участвовать в фандрайзинге и спонсоринге иностранным компаниям. Забавно, но сегодня именно они активнее всего вкладываются в российскую культуру.
Что касается меценатства: европейский опыт показывает, что стимулирование пожертвований эффективно там, где система расходов театра максимально прозрачна, а у общества сформирована культура гражданской активности. Так, скажем, действуют Кельнский Theater im Bauturm, устраивающий ежегодные встречи клуба друзей и премию за вклад в развитие театра, или Баварская государственная опера: жертвуя деньги, индивид полностью идентифицирует себя с театром, а театр подчеркивает свою социальную значимость. При этом устраняются барьеры во взаимопонимании.
Откуда берутся обиженные зрители, формирующие аудиторию оппозиционных театру (театру, а не постановкам) журналистов? Нет тех шероховатостей, какие компетентному менеджменту нельзя было бы сгладить. Отчего на концерты Теодора Курентзиса в Москве ходит все меньше людей, которым они действительно интересны? Наверняка есть возможность пересмотреть ценообразование и обеспечить стопроцентную заполняемость залов вместо элитизации мероприятий. Столичный ценитель искусства, чувствующий небезразличное к нему отношение, охотнее раскроет свой карман перед региональным театром, чем случайный, пусть и состоятельный, гонец за трендами. Количество сделает качество, когда противоречия будут разрешены, а недовольные зрители - склонены на свою сторону.
Не стоит недооценивать и гражданский ангажемент. Опыт общественных, да даже православных активистов показал: мнение организованного числа людей способно повлиять на общественную и культурную повестку. Лояльный зритель, у которого нет возможности помочь рублем, всегда может помочь словом - например, ускорить строительство Новой сцены театра. Элементарно - создать петицию о поддержке полноценного закона о меценатстве.
Просвещенный зритель научился быть благодарным и решает сегодня куда больше, чем раньше. Нужно только дать ему смысл, задать правильное направление.
Casual Friday – авторские колонки на свободные темы по пятницам в ТЕКСТе. Если Вы хотите написать для нас колонку – свяжитесь с редакцией.
читать далее
Какие старинные пустующие здания в Перми преобразятся и будут вновь принимать посетителей
Через несколько лет мы можем увидеть в Перми новый ЗАГС, фудмолл и гостиницу. Рассказываем, какие исторические здания преобразятся.
17793
«Я живу сразу несколько жизней»
Известный пермский травматолог-ортопед Николай Белокрылов – об истинном профессионализме врача, спортивном упорстве и маленьких пациентах.
58965
«Вишневый сад» по-пермски
Рассказываем, как век назад в Перми началось строительство дач-теремков и почему они безвозвратно исчезли.
82710
В советское время для озеленения Компроса использовали пальмы
Необычные для местного климата растения можно было встретить на Комсомольской площади и около кинотеатра «Кристалл». Рассказываем, как был организован этот проект.
180760
.
анализ ситуации
Пермские рестораны планируют привлекать мигрантов на должности официантов и поваров
«Мы идем к тому, что наши команды на две трети будут состоять из мигрантов. У нас нет другого выхода», - говорят рестораторы.
14968
В эфире Пермь
Как в Перми хотели выпустить первые российские сотовые телефоны и что из этого вышло.
103276